もっと激しく求めてみせろ！/ радужный пингвин-диктатор
Я обещала две версии.
Но, подумав и тщательно все взвесив, решила оставить только одну.
С другой стороны, если появится желание, скажете - и я кину наброски второй.
Шапка чуть изменилась.
Запрос №444416. Новая жизнь?
Автор: Gatsuhane_Raimei a.k.a Сарымзакова Бермет.
Бета:…
Фэндом: Kuroshitsuji.
Жанр: AU, POV, слэш, darkfic, юмор.
Персонажи: ???? XD
Рейтинг: R
Размер: 5690 слов.
Предупреждения: Дурак-аффтар использовал некоторые факты из реальной истории о Джеке Потрошителе. Например: Даты, имена, места происшествий. А еще аффтар изучал карту Лондона....
Disclaimer: Персонажи KS принадлежат Тобосо Яне.
От автора: Читаем, комментируем.
З.Ы. Старую тему закрыла. Выкладываю ВЕСЬ ЗДЕСЬ.
Условия размещения: С разрешения автора, и ссылкой на днев.
Море бреда и куча букаф
- Да, я готов поручиться за него лично, - уверенный голос начальника диспетчерского отдела разнесся по залу, вымощенному черным мрамором. Уильям Т. Спирс стоял перед высокой трибуной, за которой заседала вся верхушка организации. С одной стороны казалось, будто он спокоен, с другой, знающие его подумали бы, что он взвинчен.
Действительно, сейчас молчаливый жнец был подобен взведенной пружине. Его вызвали сюда по поводу запроса, поданного им неделей раньше. Запрос был нестандартный, а потому требовал пристального внимания и детального рассмотрения. И, похоже, вердикт уже вынесен. Им осталось лишь удостовериться в правильности своего решения, задав положенные вопросы.
- Отлично, - удовлетворенно заключил вопрошающий, чье лицо было скрыто тенью. Голоса этого Уильям не помнил, хотя личность глашатая его мало волновала. – Уильям Т. Спирс. Обычно подобные запросы отклоняются. Однако, учитывая Вашу безупречную репутацию и некоторые обстоятельства…. Мы выдаем разрешение на воздействие.
Уильям чуть склонил голову, с благодарностью принимая сие решение.
- Позвольте все же…спросить, - дрогнувшим голосом произнес глашатай. – К чему Вам это?
- Я искренне полагаю, что это на благо Департамента, - отчеканил Спирс.
- В таком случае, запрос №444416 главы диспетчерского отдела Уильяма Т. Спирса по поводу воскрешения павшего в бою сотрудника вышеназванного отдела Грелля Сатклиффа, будет удовлетворен.
Уильям слушал, затаив дыхание. Глашатай продолжил.
- Однако. Было решено наложить ряд ограничений, список которых Вам будет выслан в ближайшее время.
-Благодарствую…
Я проснулся, услышав противную трель будильника. С трудом нашарив на тумбе, стоявшей у кровати, свои очки, я нацепил их на нос и сел. Широко и с удовольствием зевнул, потянулся.
Что это было? Я провел рукой по шее, припоминая сон. Буйство красок, эмоций, но все было каким-то… смазанным. И я не помнил даже сюжета.… А был ли он? Иногда такая хрень снится, честное слово…
Я поднялся, мельком бросив взгляд на настенные часы. Так, отлично, у меня есть еще три часа до начала лекции. Еще успею принять душ.
Все еще зевая и потягиваясь, я побрел в ванную. Как же иногда радует то, что я живу один. Будь здесь мать с отцом, уже бы выговор схлопотал за то, что в неглиже шастаю по квартире. Я усмехнулся, остановившись перед зеркалом и оглядев свое отражение. Было бы за что ругать, право.
Конечно, я не отношу себя к больным нарциссизмом, однако, обладая здравой самооценкой, считаю, что стыдиться мне абсолютно нечего. Да, я немного невысок, по сравнению с одногруппниками, не имею перекачанных мышц… Но лично меня все вполне устраивает. Не нравлюсь? Идите лесом.
Короткие волосы, тонкие черты лица, бледная кожа. Хм… Ну вот как-то так. Да и не важно это. Если я решил, что идеален и верю в это, значит, так оно и есть. И никто не в силах меня в этом переубедить.
Быстро приняв освежающий душ и осознав, что забыл полотенце, я лишь пожал плечами и направился обратно в спальню, к шкафу.
Стоит учесть, что после учебы у меня сегодня тренировка. Поэтому нужно захватить спортивку. И шпагу.
Да, я занимаюсь фехтованием. Когда отец записал меня в эту секцию, я не имел возражений. Сейчас мне даже нравится. Более того, тренер говорит, что у меня врожденный талант. Не знаю, не знаю…
Я быстро натянул черные брюки и набросил на себя красную рубашку. О, да, это очередной мой заскок. Я просто обожаю красный цвет. Быть может потому, что цвет моих волос – алый?
Почему-то многие бесятся, когда видят меня впервые. Багровый оттенок волос и желто-зеленые глаза вызывают у них раздражение. Для них я крашенный панк в линзах. Вы подумайте, какое несчастье… А мне плевать.
Я огляделся в поисках любимого галстука. Черный галстук с красными черепами висел на вешалке. Э? С какой это радости? Хм… Я поправил очки. Что-то я вообще смутно помню, как вернулся вчера домой…
Внезапно зазвенел мобильный. Ругнувшись, я понесся его искать. К собственному удивлению, обнаружил его я под кроватью. Приложил аппарат к уху:
- Да?
- Джек, где ты? – недовольно спросил женский голос. Я вздохнул. Моя старшая сестра Ангелина, которая кого хочешь, откуда угодно достанет…
- Сплю, - пробурчал я, дальновидно убрав телефон дальше от уха.
- Ты в курсе, который час? – прорычала она в трубку.
- Нет, не в курсе, просвети, - фыркнул я, одевая ботинки. В одной руке – сотовый, сумка с вещами – в зубах, так я еще дверь открываю. Впрочем, Ангелина сама финты покруче выкидывает, умудряясь одновременно вести машину, красить ногти и подводить глаза.
- Джек, я беспокоюсь, - внезапно посерьезнела Ангелина. – Не задерживайся после учебы.
- Анна, у меня сегодня еще тренировка, - произнес я с улыбкой. Какой бы она ни была сволочью, то, что она обо мне беспокоится – приятно… - А, кстати, что случилось-то?
- Этой ночью были убиты… кхм, девушки легкого поведения. Убийцу уже прозвали новым Потрошителем, - голос сестры дрогнул. А затем она проорала нечто, ко мне явно не относящееся: - Смотри куда прешь, кретин!
- Анна, ты опять за рулем? – мрачно спросил я, почти наяву видя сестрицу за рулем её красного Rover 75.
- Допустим, - хохотнула она. – Тебя забрать после тренировки?
- Мне уже двадцать один год, - фыркнул я. – Я спортсмен и вообще…
- Не смеши. Тебя же соплей перешибить можно, - ядовитым тоном выдала она. И, не дав мне ответить, пропела: - Ладненько, Джеки, до вечера!
Я недовольно покосился на аппарат. Захотелось швырнуть его в стену дома. Останавливало лишь осознание того, что техника ни в чем не виновата. Да, и то, что он был красным.
Не знаю, кому или чему я обязан такой странной любви к этому цвету. Просто, когда я вижу его внутри все поет, и, кажется, просто кажется, что есть в этой жизни что-то, к чему я могу и хочу стремиться.
Я шел по улицам дневного Лондона. Сквозь толпу, мимо удивленно оглядывающихся туристов… Боже, кажется, их с каждым годом все больше и больше. А что я люблю в Лондоне больше всего – это красные автобусы. Хех. Шучу. Какая-то непередаваемая печаль этого города и темная история заставляют трепетать мое сердце. Только никому не говорите.
Я учусь в Лондонском Университете Искусств. В общем, я стремлюсь стать актером. Родители, конечно, были шокированы этим выбором. А вот Ангелина – она врач, что куда лучше было воспринято…
Короче, я отселился от родителей, дабы не слышать от них упреков и тому подобного. Мы не ссорились, не ругались, я не хлопал дверью – я просто живу в другой квартире, один. Иногда ко мне приезжает Ангелина. И все.
Я смотрел на людей и сквозь них. Толпа. У каждого свои тревоги и переживания, у каждого своя история. Смогу ли сыграть хоть одну из них? Я огляделся.
Даже по пути в универ я могу попрактиковаться, разве нет?
Много людей… Кого же выбрать?
Эм… Ну явно не ту пожилую леди в темном платье. Скорее всего она педагог – строгий взгляд, явный консерватизм в одежде, ничего лишнего. Она одинока. Йоркширский терьер на привязи более чем одарен ее вниманием. Если бы ей было кому подарить эту любовь…
Впрочем, не мое это дело. Я продолжил выискивать потенциальную «жертву». Кто же, кто же…
Взгляд остановился на молодом темноволосом мужчине в черном, идеально выглаженном костюме. Белая рубашка без единого пятнышка. В руках трость и папка для бумаг. Прямоугольные очки – оправа металлическая. Аккуратная короткая прическа. Хм… Что я могу про него сказать?
Безликий карьерист, наверное. Трудоголик. Перфекционист. Я так думаю, во всяком случае. Смог бы я такого сыграть?... Может быть. Если появилась бы надобность.
Черт! Кажется, он заметил, что я его разглядываю… Всего на мгновение, но наши взгляды встретились. Пронизывающий взгляд глаз цвета ликера шартрез, которым меня угощала Ангелина. Резко отвернувшись, я невольно сглотнул. Меня пробрала дрожь. Не хотел бы я быть таким человеком. И играть его не буду. Такое невозможно сыграть!
… Постойте. О чем я? Я стану величайшим актером! Уж это-то я сыграю! Я выпрямился и упрямо взглянул на него. Мужчина саркастически заломил бровь. Я вытаращился на него во все глаза – как-то я не ожидал от него такой реакции. Какой-то посторонний звук вмешался в звучащую мелодию моего воображения. Неужели я не гожусь даже на простой анализ человеческого характера?...
Я вспыхнул и, поправив очки, взглянул на светофор. Красный. Он манит…
Я усмехнулся. Как бы мне окончательно не сойти с ума в этой привязанности.
Иногда я даже жалею, что родился этом веке рассудка и выгоды. Здесь нет места подвигу, романтике и яркому безумию. Только тихое и беззубое сумасшествие. А порой так хочется разорвать узы морали, устроить революцию в умах…
Хех… Как будто я смогу это сделать. Знакомые твердят мне постоянно, что я должен реально смотреть на вещи. Да, стоит, наверное, прислушаться.
День пролетел незаметно – лекции, спарринги, болтовня с друзьями…
Не сказал бы, что их у меня много. Почти все мои близкие друзья… кхм. Девушки. Сам понять не могу почему. Сколько бы я ни старался – прекрасный пол не воспринимает меня иначе. Все девушки, с которыми я встречался, говорили мне одно и то же: «Давай останемся друзьями».
«Ты не подумай, Джек, ты очень, очень-очень хороший! Просто ты немного… странноват», - каждый раз слышал я.
Да в каком месте я странный?! Я же не разговариваю с несуществующими людьми, как Джеймс, не считаю себя внебрачным отпрыском Герцога Йоркширского как Дэвид…
«Просто ты… иногда пугаешь…»
Слова очередной пассии до сих пор звучат в моей голове. Чем же я мог напугать их? Я ведь не маньяк какой-нибудь…
Кстати, о маньяках…
Я остановился. Уже давно стемнело. Конечно, везде есть освещение, да и я мало похож на девушку легкого поведения… Но как-то боязно.
Я вцепился в рукоять шпаги и твердым шагом направился в сторону дома. Вот только... Передо мной стоит выбор – оказаться дома раньше, срезав пару углов через темные переулки или же топать в обход и оказаться у своей обители на часа три позже…
Я же парень, в конце концов! Я рыцарь, твою же ж душу! Что бы я, да не справился с каким-то… Пф!
Я решительно свернул в ближайший проулок.
….
И почему же мне так везет?!
Меня ждали.
В полумраке переулка, освещаемого лишь далеким фонарем, чернела фигура. Высокий шатен средних лет в светлом плаще. Интеллигентные черты лица, исказившиеся в сумраке улицы, пугали меня не меньше, чем его звеневший безумным весельем голос.
- Ну-ка, ну-ка… Кто у нас тут?! Какая прелестная дичь… - он направил на меня оружие – большой тесак, подобный тем, что я видел в учебниках Ангелины. – Эй, - он посмотрел на лезвие. – Как думаешь, тебе понравится кровь этого мальчика? Те девушки были невкусные, так? – он облизнулся. Его голос был приторно сладок, одержимость звучала в каждой ноте.
Плохо дело. Он псих.
Я схватился за рукоять шпаги и, освободив её от чехла в считанные мгновения, выставил её перед собой.
- О-о-о! – заверещал он, явно наслаждаясь ситуацией. – Правильно, правильно! Если жертва не сопротивляется, какая это охота?!
Он пригнулся и прыгнул на меня, стремясь ударить по ногам. Я еле успел среагировать – реальный бой был мне чужд. С трудом блокировав удар, я почувствовал, как шпага дрожит в руках – так силен был его удар. В душе медленно, но верно поднималась паника. Он вновь атаковал. Он атаковал снова и снова, казалось бы, даже не целясь. Он хотел достать меня, сломить мою волю… Хотя я понимал это, я ничего не мог сделать.
Я… я… я не хочу умирать здесь!
- Ух-ха-ха! – Мужчина резко рубанул, выбив из моих рук шпагу.
Черт тебя забери, я просто так не сдамся! Я придушу тебя голыми руками!
Острая боль пронзила предплечье. Она была настолько ярка и ослепительна, что я едва не потерял сознание. Но больше всего меня поразил вид собственной крови.
Мгновения я смотрел на пленительный багрянец, чувствуя, что в сознании медленно проплывают едва различимые образы, огибая мой разум и лишь дразня своим присутствием.
Я растерялся. И это едва не стоило мне жизни.
Когда он собирался нанести последний, добивающий удар – в сердце, между мной и лезвием его ножа возникла металлическая трость.
Будто сквозь толстый слой ваты я услышал новый голос:
- Ничего не поделаешь, придется вмешаться…
Краем сознания я отметил, что голос этот уже где-то слышал… Неясная тень заслонила меня от нападающего. Затем кто-то схватил меня за руку и прошипел на ухо:
- Бежим!
Не задумываясь, я подчинился. Не то, чтобы у меня был выбор… Я просто не хотел умирать здесь.
Я бежал за спасителем, слабо соображая, что происходит – кажется то, что я потерял столько крови, уже возымело действие. А еще я осознал со странной отрешенностью – меня спас тот мужчина в черном, которого я видел днем.
- Кто… кто ты? – выдохнул я на бегу.
- Как же много с Вами проблем, диспетчер Сатклифф, - прозвучал ответ. – Не кажется ли Вам, что сейчас немного не то время…?
Я вырвал свою руку из его хватки и остановился. Собственное дыхание было невероятно тяжелым, а он, похоже, даже не вспотел.
- Ну нет! Дальше я не пойду! Откуда я знаю, что ты не дружок того психа?! Вдруг это разыгранный вами спектакль?!
Мужчина поправил очки, холодно глядя на меня. Поправил очки тростью… Постойте. Это ведь не трость!
- Ясно… Ты тоже убить меня хочешь, - выдохнул я, глядя на секатор на окончании «палки».
- Не заблуждайтесь на свой счет, диспетчер, - спокойно произнес маньяк с секатором. – Я Вам все объясню, как только мы покинем это место.
Он пошарил в кармане пиджака и извлек оттуда ключ. Оглядевшись, он выставил его перед собой и повернул. К моему удивлению, в воздухе возникла черная дверь. Мужчина спрятал ключ в карман и открыл дверь. Посторонился.
- Проходите.
Я сглотнул. С одной стороны идти вместе с ним – ой, как неразумно… С другой, если я не пойду – он может убить меня на месте. Или оставить здесь, и меня убьет тот псих с огромным ножом. Матерь Божья, куда я встрял?!
Я вошел в дверь и… оказался в собственной квартире. Ошарашенно поглядел на маньяка с секатором. Тот изогнул бровь:
- А чего Вы ожидали, диспетчер?
- Чего угодно, только не этого! – взорвался я. – И какого черта Вы называете меня диспетчером?! Я студент!
- Да, Вы, несомненно, правы, - кивнул он спокойно. – Позвольте объяс… - он оборвал сам себя, посмотрев на мое предплечье. – Вам стоило бы оказать первую помощь, - он нахмурился. – У Вас есть аптечка?
Я устало махнул рукой в сторону ванной комнаты. Я ничего не понимаю. Ничегошеньки.
Человек с секатором решительным шагом направился в мою ванную. Я упал на кровать.
С трудом удерживая измотанное сознание, я подумал, что было бы неплохо, в конце концов, умереть во сне. Пусть расчленяет меня, если хочет. Я устал…
Я закрыл глаза, проваливаясь в небытие.
Проснулся я от прикосновений чьих-то холодных рук. Резко сел, однако те же руки вернули меня на место.
- Лежите, диспетчер.
- Какого…? – слабо взбрыкнул я, но меня удержали.
- Вы ни капельки не изменились, Сатклифф, - произнес голос над моим ухом.
- Откуда… - прошептал я убито. Этот маньяк с секатором знал мою фамилию. Он знал, где я нахожусь. Он знал, где я живу. Не слишком ли много совпадений? – Кто ты?
Глаза цвета французского ликера вновь пронзили меня холодным взглядом. Затем он резко затянул бинты, и я еле удержался от того, чтобы не покрыть его той отборной коллекцией ругательств, собранной за многие годы жизни.
И все-таки… Мне невероятно повезло. Не думаю, что он собирается меня убивать. Иначе бы он не перевязывал мои раны…
- Спасибо, - выдавил я. Мужчина поправил очки. Нахмурился.
- Полагаю, Вы уже успокоились.
Он снял пиджак и повесил его на стул. Сел на кровать рядом со мной. Внимательно посмотрел на меня и спросил:
- Вы меня помните?
- Конечно. Я видел тебя днем, на перекрестке.
Мужчина вздохнул. Сжал кулаки. Я напрягся. Неужели он хочет меня ударить? За что?
- Послушай… те, - его голос звучал глухо, как будто он старается подавить в себе какую-то эмоцию. – Меня зовут Уильям Т. Спирс.
Что-то в памяти дрогнуло. Образ… Нечеткий, но…
Я ошалело посмотрел на стену комнаты, будто увидел там что-то. Внезапно он схватил меня за руку и повалил на кровать, прижав к ней и не позволяя даже дернуться.
Я почувствовал его горячее дыхание и увидел его глаза – совершенно иной, теплый взгляд.
- Грелль… - прошептал он едва слышно, с нотами затаенной боли. – Ты не представляешь, как я скучал…
Грелль? Это имя я услышал впервые, но оно обожгло меня будто раскаленное тавро. Образы, будто груда сухих осенних листьев взметнулась в воздух, закружившись в багровом вальсе.
Да. Грелль.
Уильям осторожно целовал шею, щеки Грелля. Нежно и ласково обнимал его.
Парень же, не помня себя, полностью отдался захлестнувшим его чувствам, воспоминаниям.
- Уилл… Уилл… - это имя срывалось с его губ снова и снова. Это давно забытое ощущение… Точнее, никогда ранее не испытанное.
Он чувствовал дыхание Уильяма и стремился запомнить ощущения от каждого его прикосновения.
По всему телу его распространялись волны жара – забавно, а сейчас он более возбудим, чем прежде. А заметил ли это Уильям?
Прикрыв один глаз, Грелль постанывал, изнывая от томительного ожидания – Уилл не изменился, он остался таким же садистом, каким был. Он специально растягивал мгновения, делая желание невыносимым.
- Уилл… Уилли… давай же… - простонал Сатклифф. Спирс лишь усмехнулся, закрывая его рот поцелуем.
Резкий толчок. Острая боль.
Невероятные, безумные ощущения. Как будто в голове взорвались сотни разноцветных огней.…
Краткая вспышка - момент, когда они стали едины. Она едва не ослепила его - чувствуя, что до крови прокусил губу, парень закрыл глаза.
Кажется, для его тела и разума все это было слишком большим потрясением – сознание стремительно угасало.
Но перед тем, как потерять способность воспринимать действительность, парень осознал, что давно утраченное чувство вновь вернулось к нему…
Когда я открыл глаза, солнце уже встало. Я сел и стал искать очки.
Больно. Черт, а я уже и забыл, каково это – в первый раз.
Зато сбылась мечта идиота – я отдал свою невинность Уиллу.
Внезапно стало смешно – и я расхохотался будто псих. Впрочем, почему «будто»?
Уильям выглянул из моей кухни. Изогнул бровь.
- В чем дело?
- Уилли, - вытирая выступившие слезы, сквозь смех простонал я. – А теперь-то ты мне расскажешь, что случилось?
Уильям нахмурился. Сейчас эта очкастая зараза напялила мой халат и шастала в моих любимых тапках. Впрочем, ему я мог это позволить.
- Диспетчер Сатклифф… Грелль, - он внимательно посмотрел на меня. – Ты помнишь, что случилось?
- Надо полагать, я умер, - пожал я плечами. Странно, как будто не обо мне речь. Я ничего не чувствовал по этому поводу.
Уилл кивнул. Подошел ко мне и сунул в руки чашку кофе. Надо же…
Он сел рядом и, не глядя на меня, а скорее куда-то в пространство, он произнес:
- После того, как ты погиб при исполнении, я решил, что вправе требовать. И я отправил официальный запрос верхам по поводу твоего воскрешения. Эта процедура была одобрена, однако, имелись некие оговорки. Первая, - он загнул большой палец. – Тебя воскресят не ранее, чем через сто лет. Вторая, - загнул указательный. – Изначально ты ничего не будешь помнить о своей прошлой жизни. Третья – сообщать тебе о твоей сущности мы сможем только в случае крайней необходимости, а такая непременно должна была возникнуть. В случае, если она не возникнет – ты продолжишь жизнь смертного. Я не знал, что именно должно было произойти и, услышав, что в Лондоне объявился новый Джек Потрошитель, я поспешил сюда, подозревая, что ты можешь быть в этом как-то замешан. Например, неосознанно вернуться к прежним фокусам…
- Так непривычно слышать от тебя столько слов, - фыркнул я и, приблизившись к нему со стороны, приобнял его за плечи. – Уилли… Можно я скажу тебе «спасибо»? - я коснулся губами его виска. Его аромат… Черт, я вновь теряю голову…
Он обернулся и перехватил мои руки. Дальновидно все-таки я положил чашку на тумбу…
Уильям прижал меня к кровати. Склонился надо мной и прошептал:
- Дурак… Ты бы знал, как невыносимо было знать, что ты жив, что ты рядом, но достичь тебя я не в силах… Я наблюдал, все это время. Я ждал, сдерживаясь.
- Уилли… Скажи… - я изогнулся, прижимаясь к нему. – Тебе не… не грустно, что я… немного другой?
- О чем ты? – улыбнулся он, проведя рукой по моей щеке. – Ведь ты – это ты, кем бы ни казался.
- Имя… это имя ты придумал?
- Его придумала молва. Я лишь дал его тебе, - ответил он, касаясь губами моей ключицы.
- А я-то думал, у кого такая бедная фантазия, - хохотнул я. – Уилли, знаешь, сегодня ты неожиданно трогательный.
- Молчи, придурок… Я больше века сдерживался! – вспылил он, подняв голову. Нет, все-таки люблю я его доводить, как ни крути…. Я лизнул его щеку.
- Мне больше нравится, когда ты ведешь себя как обычно, - улыбнулся я, глядя в его глаза. С удовлетворением заметил дьявольскую искру в них. Он сжал моё запястье. Прошипел в ухо:
- Я ненавижу, когда мной пытаются манипулировать… Ты забыл?
- А я и не пытаюсь. Я манипулирую, - свободной рукой я взъерошил его черные волосы. – Скажи, Уилли… Что будет теперь? Что будет со мной? С нами?
- На тебя это тоже не похоже. С каких пор ты стал беспокоиться о грядущем?
- Уильям, - я серьезно посмотрел на него. – Двадцать один год я был совершенно другим человеком… Привыкай.
Мой начальник усмехнулся и отпустил меня. Выпрямился.
- Думаю, Сатклифф, то, что вы стали чуть более разумны, не может не радовать, - он прищелкнул пальцами, и в его руках возникла папка с бумагами. – Итак, Вы верно сказали, мы должны решить… Но, полагаю, теперь Ваша жизнь будет находиться в опасности – тот человек видел Вас и, скорее всего, он станет за Вами охотиться…
- Он всего лишь человек, - фыркнул я. Холодный взгляд Уильяма скользнул по моему лицу.
- Вы тоже, Сатклифф. По крайней мере, пока.
Я задумчиво выглянул на улицу.
Уилл так сказал. А еще он приказал мне сидеть дома потому, что моя жизнь в опасности.
Но разве я буду собой, если послушаю его?
С сожалением поглядев на порванную рубашку, я полез в шкаф в поисках чего-нибудь приемлемого. Я ведь актер, в конце концов! Я должен великолепно выглядеть на премьере!
Белая рубашка, обыкновенные светлые джинсы… Хех, ладно. Все равно они будут окрашены в благородный красный.
Начнем представление?
Жаль, конечно, что этот чертов бюрократ не вернул мне хотя бы любимую пилу – впрочем, студент, идущий по улице с подобной махиной может вызвать нездоровый интерес у публики, что, в свою очередь, грозит срывом моего дебюта. Однако, сейчас я искренне рад тому, что занимался фехтованием. Ибо, если привести шпагу в надлежащее состояние, она вполне может стать кистью художника.
Не то, чтобы я, осознав себя, стремился восстановить былую славу. Нет. Я просто хочу наказать того маленького засранца за то, что он порвал мою любимую красную рубашку. А за одно – показать ему то, как работают профессионалы.
Зазвонил телефон. Я поглядел на экран красного аппарата и улыбнулся.
- Слушаю~!
- Приветики, Джеки, - засмеялся голос сестры. – Как дела? Ты вчера вечером не брал трубку – что-то случилось?
- Я просто чуток устал, милая, - проворковал я.
- С тобой все в порядке? – после некоторого молчания, спросила Ангелина.
- Более чем, - хохотнул я. – А почему ты спрашиваешь?
- У тебя голос… какой-то странный… - она задумалась. – Впрочем, ладно. Ты видел новости? От Джека Потрошителя ускользнула жертва! На одной из улиц нашли очень много кровавых следов…
Я уже не слушал её. Теперь я точно знал, где искать этого горе-подражателя не стоит. Он трусоват – я понял это, когда появился Уилл – он не стал нас преследовать.
Я коснулся своего предплечья – оно ныло, хотя рана уже начала затягиваться. Мне еще далеко до нормальной регенерации жнеца, но, кажется, дело пошло.
- Эй, ты меня слушаешь? – недовольно спросила Анна.
- О, прости, задумался,
- Прощаю. С тобой такое редко бывает, - съязвила сестра. – И все же, я тебя еще раз прошу – будь осторожнее. Ты мой единственный и любимый младший брат.
Я вздохнул – где-то в глубине души шевельнулась совесть. Не нужно так обо мне говорить… Поэтому я решил перевести разговор в другое русло:
- Как там Винсент?
- О, отлично! Он… - речь полилась легко и свободно – она любила говорить о своем избраннике. Ну что ж, пусть… Надеюсь, хоть теперь ты будешь счастлива.
- Анна… Мне на лекции нужно, - прервал я её. – Потом поговорим, хорошо?
- Ладненько, вечером я звякну.
Ясное дело, на учебу я не пошел. Да и к чему? Я весьма искусный актер… Актриса. И чем дальше я захожу – тем искуснее.
Уилли, даже ты повелся на то маленькое представление, что я разыграл, сказав: «Привыкай». Считай меня серьезнее, ответственнее… Прощения я попрошу позже. Нет.. я буду умолять о пощаде, а ты, как всегда, оставайся невозмутимым. Поставим еще одну привычную пьесу. Но это позже.
Сейчас я должен найти этого статиста, что поднял руку на приму.
Я не знаю, где искать этого человека. Даже будучи жнецом, я вряд ли бы нашел его без «спецсредств». А их, естественно, у меня нет. С чего бы начать?
Я огляделся. Так, отлично.
Интернет-кафе.
Все-таки то, что я живу в этом времени, имеет и какие-то плюсы.
Итак, посмотрим. Убийства совершаются с августа. Это факт. Все убитые найдены в районе Уайтчапел. Жалкий подражатель! Своей фантазии нет, что ли?!
Постойте. Если он настолько хорошо изучил историю Джека Потрошителя, то почему он убивает не только гетер? Почему он напал на меня с этим ножом?
Изначально он соблюдал хронологию. 7 августа и 31 – два убийства. Еще одно в апреле – хотя его не привязывали еще к подражателю – люди не видели серии и сходств. Все правильно. Но меня он напал не по расписанию. Почему? Сегодня… Сегодня 7-е сентября. Забавно…
Я улыбнулся про себя и стал просматривать страницы дальше. Я уже был уверен, что найду его.
Он идеально копирует нанесенные Ангелиной удары. Я это понял по одному взгляду на фотографии, брошенные в Сеть. А значит – он либо долго тренировался, либо… Он тоже врач. Черт возьми, сколько клиник тут развелось за последние сто лет! Да и весь Ист-энд изменился, чего уже скрывать… Что ж, думаю, стоит прогуляться до Королевского Лондонского Госпиталя. А из-за того, что вероятность нахождения нужного человека там очень мала, я вполне могу наткнуться на него именно там. Хотя бы благодаря моему чертовскому везению. Нелогично? А кто говорит о логике?
Я издали наблюдал за зданием Королевского Госпиталя. Смертный, ты дорого заплатишь за то, что заставляешь меня ждать!
С одной стороны, было бы логично предположить, что эта несчастная копия отправится прямиком на Хэндбери-стрит, но я не думаю, что он настолько глуп. Ведь многие, очень многие уже догадались о том, что он подражает Потрошителю – более того, об этом уже трубят все СМИ. И полиция, без сомнений, будет следить за этим местом.
Охота действительно увлекает. Я облизнулся. Уилли… Можешь меня жестоко наказать – но оно того стоит.
Я не люблю ждать. Ненавижу. Но я был готов потерпеть пару часов.
И я ждал.
Вечером народу стало гораздо больше – служащие спешили как можно скорее покинуть место работы. Люди совершенно не изменились…
Боковым зрением я заметил неторопливо идущего человека. Бинго!
Другая одежда, но лицо – то самое. Темный костюм-двойка, светлая рубашка, черные туфли… Кожаный портфель, благообразный облик.
Ничтожество, которое подняло на меня руку!
Уже стемнело – но он никуда не торопился. Он шел спокойно и уверенно. На восток по Оксфорд стрит, а затем свернул на Ист-маунт… Я шел за ним, стараясь оставаться незаметным. Но даже если он и заметил меня, ничего страшного – он ничего мне не сделает. Бояться должен он.
Я знал, куда шел этот человек. Бакс Роуд. Полли. Места убийств – еще один аспект, который он изменил. Они были теми же, но в ином порядке. Но понимал ли он, что с каждым убийством место следующего будет все более очевидно? Или он намерен наконец отойти от традиций? Как бы то ни было – сегодня последний раз, когда ты вышел на сцену, несчастный.
Он свернул в темный проулок – я последовал за ним, решив не тратить драгоценное время. Что скажет Уилли, когда вернется ко мне домой и меня там не застанет? Другое дело, что непонятно, когда он вернется…
Убийца остановился. Обернулся. Увидел меня – я лишь улыбнулся в ответ.
- Надо же… Ты сам меня нашел, мальчик, - чуть хрипло произнес он. Я поправил очки и тихо спросил:
- Как тебя зовут? Почему ты подражаешь Джеку?
Он медленно вытащил ампутационный нож из портфеля. Отбросил сумку в сторону и, с нежностью глядя на лезвие, стал неторопливо оглядываться.
- Приходить одному было глупо, мальчик… Я не буду спрашивать, как ты меня нашел и зачем – твоя жизнь оборвется здесь. Я скажу тебе то, что ты хочешь знать только по одной причине. Ты будешь горд… Мое имя – Джордж Ласк… И я являюсь вместилищем черной души Джека Потрошителя…
О, как повернулось дело. Вот только не к тому человеку и не тем местом.
Теперь я буду пытать его до тех пор, пока он не пожалеет, что вообще родился на этот свет. Пока не пожалеет о том моменте, когда статист возомнил себя примой. Пока не поймет, кому принадлежит первая скрипка. Шпага не могла быть заточена до конца, а потому, когда я буду резать его плоть тупым железом, он будет страдать. В конце концов, я всегда могу использовать его собственный инструмент. А теперь… я хочу услышать твои крики!
Я сорвался с места, наотмашь ударив его шпагой, целясь при этом в шею. Если бы он не отступил, то лезвие, даже будучи тупым, распороло бы его горло своим острием, с которого я, естественно, снял защиту. Тело двигалось свободнее – ведь раньше оно было просто тренированным, тогда как сейчас я имел многолетний опыт сражений. Не доведя шпаги до крайней точки замаха, я резко изменил направление её движения, на сей раз целясь уже в корпус.
Острие пропороло ткань его пиджака и рубашки, оцарапав его торс. Взвизгнув, Ласк отшатнулся – он явно не был готов к полноценному сражению. Я выпрямился, с усмешкой посмотрел на него. Лизнул кровь, оставшуюся на лезвии, глядя в его глаза, сейчас полные животного страха. Это чувство... Волны жара распространяются по телу, сердце поет, предвкушая увертюру стонов и криков. Скоро все окрасится багрянцем. Очень-очень скоро…
Дрожь.
Волнение.
Возбуждение.
- В чем дело, старик? – спросил я весело. – Ведь это ты только что называл себя вместилищем души Джека Потрошителя, разве нет? Это ты сказал, что моя жизнь оборвется здесь. Выходит, ты мне лгал?
Он попятился. Запнулся о свою сумку и упал, но все же пытался отползти:
- Н-не трогай меня… - лепетал он, растеряв всю свою безумную веселость, которой напугал Джека Сатклиффа. Он привык убивать слабых, при этом воображая себя сверхчеловеком. Одно дело убивать, считая себя вершителем судеб, другое – убивать ради искусства, прекрасно осознавая, что режешь тупых животных, которые не имеют ни малейшего представления о том, что достойно зваться прекрасным. Конечно для серой массы, обыкновенных людей разницы нет – и то, и другое считается грехом…
Я склонился над ним. Вонзил шпагу в его бедро.
Именно сейчас, в данный момент, эту разницу можно увидеть. Почувствовать.
- Скажи… В тот раз ты говорил о том, что хочешь напоить это, - я пнул нож в сторону, - кровью. То есть, получается, этот нож управлял тобой, а не ты им?
- Это безумие, безумие, безумие… - забормотал он, бессмысленно глядя на меня. Я сплюнул и ударил его носком ботинка в челюсть.
- Говори! Как ты, жалкая посредственность, посмел прикрываться МОИМ именем?! – я уже сорвался на крик.
Джордж вытаращился на меня. Я усмехнулся, повернув шпагу и ощутив, как трехгранное лезвие выгрызает его плоть. Он закричал. Но никто нас не услышит… совсем никто…
- Уилли, и долго ты будешь там стоять? – спросил я, не оборачиваясь.
- Боже, сколько с тобой проблем, - из-за моей спины раздался голос Уильяма. – Я знал, что не ошибся, забрав разнарядку на эту душу, - он кивнул на Ласка, – себе.
- Ну-ну… ты слишком холоден, - надул я губы, резко выдернув шпагу. Джордж закричал громче. – И ты ничего больше не хочешь мне сказать?
Уилл посмотрел на меня. От одного ледяного взгляда его зеленых глаз по коже пробежали по коже, и внутри все запело вновь – но уже иную песню. О, как же я хочу разделить с тобой эту великолепную ночь, Уилли!
Я пнул лежащего передо мной Ласка. Вонзил шпагу в предплечье – в качестве маленькой мести за рубашку. И снова повернул. Надо же, сколько натекло крови…
Но радуйся, уродец, теперь ты приобщился к великому и прекрасному… Теперь ты весь украшен благородным красным.
С другой стороны, в человеке этого прекрасного всего пять литров, - я прищурил один глаз, - а в этом, может и все шесть, - но, тем не менее, терять её понапрасну - признак дурного тона.
Я резко выдернул шпагу и взмахнул ею – багровые капли сорвались с лезвия и разбились о стены соседних зданий. Как же я хочу украсить здесь все! И этот человек – просто идеальный сосуд с краской!
Уильям же молча наблюдал за тем, как я терзаю плоть Джорджа Ласка: сдираю кожу, разрезаю мышцы.… Я был аккуратен – старался, чтобы Джордж не потерял сознание. Конечно, он все равно умрет. Но я хотел, чтобы он прочувствовал то, чем Я отличаюсь от него.
Пусть испытает ужас, не сравнимый ни с чем.
Пусть испытает агонию – о да, я и сам много о ней знал, ведь живу уже во второй раз.
Пусть испытает благоговение, увидев мое искусство.
Я – и актриса, и актер этого безумного представления. А ты, Джорджи… Просто реквизит.
Я воплощаю в жизнь смерть и делаю её прекраснее.
И ты станешь моим шедевром.
Закончив, я удовлетворенно окинул взглядом полотно. Все оттенки красного, лоскуты кожи, мышцы… Я не врач, я руководствовался своим эстетическим восприятием. И получилось… весьма и весьма сносно.
Я поднял руки вверх – к багровой Луне. Мгновения терпкого безумия, счастья…
За спиной захлопали. Безмолвный наблюдатель аплодировал.
Я обернулся. Уильям медленно шагал ко мне, продолжая хлопать. Я улыбнулся – это моё триумфальное возвращение. И зритель, столь желанный, оценил.
Он остановился в шаге от меня. Спокойно посмотрел на меня – и резко, наотмашь, ударил по лицу.
Я пошатнулся и с удивлением посмотрел на него.
- Я, кажется, говорил, чтобы ты оставался дома, - ледяным тоном произнес Уильям. Затем схватил меня за воротник и притянул к себе. Долгий и прекрасный поцелуй. Внизу сладко заныло.
Я прильнул к нему и стал расстегивать его рубашку. Он не сопротивлялся, и это лишь распаляло. И плевать, что я сорвал пуговицы. Плевать, что заляпал кровью белоснежную ткань. Я снова мог дотронуться до его тела. Я коснулся губами его шеи, а затем стал легонько покусывать.
Он резко схватил меня за запястья и толкнул к стене. Прижал к ней.
- Диспетчер… Сколько же с Вами проблем… - с усмешкой произнес Уильям, проводя рукой по моей щеке, по которой сам же и ударил.
Я не ответил.
Мне было совершенно не до слов.
Рональд Нокс торопился. Как только он услышал, что начальство ищет его, и он поспешил на зов, ибо знал, что с Уильямом Т. Спирсом шутки плохи. Уже сколько лет вместе работали…
Рон влетел в кабинет без стука – совершенно забылся, ибо уж слишком срочно вызвали его, и слишком страшное лицо было у курьера.
- Рональд Нокс по Вашему… - слова застряли в горле. Спирс же, не отрывая взгляда от отчета, произнес:
- Нокс, покажите новому сотруднику его рабочее место.
- Полагаете, я сам его не найду? – фыркнул молодой шинигами. Рон рассматривал его с открытым ртом – уж слишком все это было странно и пугающе. Затем новый сотрудник повернулся к нему и улыбнулся:
- Джек Сатклифф, будем знакомы.
- И зачем? – устало спросил Уильям, заходя в кабинет «новичка».
- Актрисой я буду лишь для тебя. Но и все остальное время я тоже могу провести в игре, ведь так? – прищурился Алый Жнец.
- Скажешь им когда надоест? – изогнул бровь Уильям.
- Может быть, - обнимая его шею, хохотнул Грелль.
Но, подумав и тщательно все взвесив, решила оставить только одну.
С другой стороны, если появится желание, скажете - и я кину наброски второй.
Шапка чуть изменилась.
Запрос №444416. Новая жизнь?
Автор: Gatsuhane_Raimei a.k.a Сарымзакова Бермет.
Бета:…
Фэндом: Kuroshitsuji.
Жанр: AU, POV, слэш, darkfic, юмор.
Персонажи: ???? XD
Рейтинг: R
Размер: 5690 слов.
Предупреждения: Дурак-аффтар использовал некоторые факты из реальной истории о Джеке Потрошителе. Например: Даты, имена, места происшествий. А еще аффтар изучал карту Лондона....
Disclaimer: Персонажи KS принадлежат Тобосо Яне.
От автора: Читаем, комментируем.
З.Ы. Старую тему закрыла. Выкладываю ВЕСЬ ЗДЕСЬ.
Условия размещения: С разрешения автора, и ссылкой на днев.
Море бреда и куча букаф
- Да, я готов поручиться за него лично, - уверенный голос начальника диспетчерского отдела разнесся по залу, вымощенному черным мрамором. Уильям Т. Спирс стоял перед высокой трибуной, за которой заседала вся верхушка организации. С одной стороны казалось, будто он спокоен, с другой, знающие его подумали бы, что он взвинчен.
Действительно, сейчас молчаливый жнец был подобен взведенной пружине. Его вызвали сюда по поводу запроса, поданного им неделей раньше. Запрос был нестандартный, а потому требовал пристального внимания и детального рассмотрения. И, похоже, вердикт уже вынесен. Им осталось лишь удостовериться в правильности своего решения, задав положенные вопросы.
- Отлично, - удовлетворенно заключил вопрошающий, чье лицо было скрыто тенью. Голоса этого Уильям не помнил, хотя личность глашатая его мало волновала. – Уильям Т. Спирс. Обычно подобные запросы отклоняются. Однако, учитывая Вашу безупречную репутацию и некоторые обстоятельства…. Мы выдаем разрешение на воздействие.
Уильям чуть склонил голову, с благодарностью принимая сие решение.
- Позвольте все же…спросить, - дрогнувшим голосом произнес глашатай. – К чему Вам это?
- Я искренне полагаю, что это на благо Департамента, - отчеканил Спирс.
- В таком случае, запрос №444416 главы диспетчерского отдела Уильяма Т. Спирса по поводу воскрешения павшего в бою сотрудника вышеназванного отдела Грелля Сатклиффа, будет удовлетворен.
Уильям слушал, затаив дыхание. Глашатай продолжил.
- Однако. Было решено наложить ряд ограничений, список которых Вам будет выслан в ближайшее время.
-Благодарствую…
Я проснулся, услышав противную трель будильника. С трудом нашарив на тумбе, стоявшей у кровати, свои очки, я нацепил их на нос и сел. Широко и с удовольствием зевнул, потянулся.
Что это было? Я провел рукой по шее, припоминая сон. Буйство красок, эмоций, но все было каким-то… смазанным. И я не помнил даже сюжета.… А был ли он? Иногда такая хрень снится, честное слово…
Я поднялся, мельком бросив взгляд на настенные часы. Так, отлично, у меня есть еще три часа до начала лекции. Еще успею принять душ.
Все еще зевая и потягиваясь, я побрел в ванную. Как же иногда радует то, что я живу один. Будь здесь мать с отцом, уже бы выговор схлопотал за то, что в неглиже шастаю по квартире. Я усмехнулся, остановившись перед зеркалом и оглядев свое отражение. Было бы за что ругать, право.
Конечно, я не отношу себя к больным нарциссизмом, однако, обладая здравой самооценкой, считаю, что стыдиться мне абсолютно нечего. Да, я немного невысок, по сравнению с одногруппниками, не имею перекачанных мышц… Но лично меня все вполне устраивает. Не нравлюсь? Идите лесом.
Короткие волосы, тонкие черты лица, бледная кожа. Хм… Ну вот как-то так. Да и не важно это. Если я решил, что идеален и верю в это, значит, так оно и есть. И никто не в силах меня в этом переубедить.
Быстро приняв освежающий душ и осознав, что забыл полотенце, я лишь пожал плечами и направился обратно в спальню, к шкафу.
Стоит учесть, что после учебы у меня сегодня тренировка. Поэтому нужно захватить спортивку. И шпагу.
Да, я занимаюсь фехтованием. Когда отец записал меня в эту секцию, я не имел возражений. Сейчас мне даже нравится. Более того, тренер говорит, что у меня врожденный талант. Не знаю, не знаю…
Я быстро натянул черные брюки и набросил на себя красную рубашку. О, да, это очередной мой заскок. Я просто обожаю красный цвет. Быть может потому, что цвет моих волос – алый?
Почему-то многие бесятся, когда видят меня впервые. Багровый оттенок волос и желто-зеленые глаза вызывают у них раздражение. Для них я крашенный панк в линзах. Вы подумайте, какое несчастье… А мне плевать.
Я огляделся в поисках любимого галстука. Черный галстук с красными черепами висел на вешалке. Э? С какой это радости? Хм… Я поправил очки. Что-то я вообще смутно помню, как вернулся вчера домой…
Внезапно зазвенел мобильный. Ругнувшись, я понесся его искать. К собственному удивлению, обнаружил его я под кроватью. Приложил аппарат к уху:
- Да?
- Джек, где ты? – недовольно спросил женский голос. Я вздохнул. Моя старшая сестра Ангелина, которая кого хочешь, откуда угодно достанет…
- Сплю, - пробурчал я, дальновидно убрав телефон дальше от уха.
- Ты в курсе, который час? – прорычала она в трубку.
- Нет, не в курсе, просвети, - фыркнул я, одевая ботинки. В одной руке – сотовый, сумка с вещами – в зубах, так я еще дверь открываю. Впрочем, Ангелина сама финты покруче выкидывает, умудряясь одновременно вести машину, красить ногти и подводить глаза.
- Джек, я беспокоюсь, - внезапно посерьезнела Ангелина. – Не задерживайся после учебы.
- Анна, у меня сегодня еще тренировка, - произнес я с улыбкой. Какой бы она ни была сволочью, то, что она обо мне беспокоится – приятно… - А, кстати, что случилось-то?
- Этой ночью были убиты… кхм, девушки легкого поведения. Убийцу уже прозвали новым Потрошителем, - голос сестры дрогнул. А затем она проорала нечто, ко мне явно не относящееся: - Смотри куда прешь, кретин!
- Анна, ты опять за рулем? – мрачно спросил я, почти наяву видя сестрицу за рулем её красного Rover 75.
- Допустим, - хохотнула она. – Тебя забрать после тренировки?
- Мне уже двадцать один год, - фыркнул я. – Я спортсмен и вообще…
- Не смеши. Тебя же соплей перешибить можно, - ядовитым тоном выдала она. И, не дав мне ответить, пропела: - Ладненько, Джеки, до вечера!
Я недовольно покосился на аппарат. Захотелось швырнуть его в стену дома. Останавливало лишь осознание того, что техника ни в чем не виновата. Да, и то, что он был красным.
Не знаю, кому или чему я обязан такой странной любви к этому цвету. Просто, когда я вижу его внутри все поет, и, кажется, просто кажется, что есть в этой жизни что-то, к чему я могу и хочу стремиться.
Я шел по улицам дневного Лондона. Сквозь толпу, мимо удивленно оглядывающихся туристов… Боже, кажется, их с каждым годом все больше и больше. А что я люблю в Лондоне больше всего – это красные автобусы. Хех. Шучу. Какая-то непередаваемая печаль этого города и темная история заставляют трепетать мое сердце. Только никому не говорите.
Я учусь в Лондонском Университете Искусств. В общем, я стремлюсь стать актером. Родители, конечно, были шокированы этим выбором. А вот Ангелина – она врач, что куда лучше было воспринято…
Короче, я отселился от родителей, дабы не слышать от них упреков и тому подобного. Мы не ссорились, не ругались, я не хлопал дверью – я просто живу в другой квартире, один. Иногда ко мне приезжает Ангелина. И все.
Я смотрел на людей и сквозь них. Толпа. У каждого свои тревоги и переживания, у каждого своя история. Смогу ли сыграть хоть одну из них? Я огляделся.
Даже по пути в универ я могу попрактиковаться, разве нет?
Много людей… Кого же выбрать?
Эм… Ну явно не ту пожилую леди в темном платье. Скорее всего она педагог – строгий взгляд, явный консерватизм в одежде, ничего лишнего. Она одинока. Йоркширский терьер на привязи более чем одарен ее вниманием. Если бы ей было кому подарить эту любовь…
Впрочем, не мое это дело. Я продолжил выискивать потенциальную «жертву». Кто же, кто же…
Взгляд остановился на молодом темноволосом мужчине в черном, идеально выглаженном костюме. Белая рубашка без единого пятнышка. В руках трость и папка для бумаг. Прямоугольные очки – оправа металлическая. Аккуратная короткая прическа. Хм… Что я могу про него сказать?
Безликий карьерист, наверное. Трудоголик. Перфекционист. Я так думаю, во всяком случае. Смог бы я такого сыграть?... Может быть. Если появилась бы надобность.
Черт! Кажется, он заметил, что я его разглядываю… Всего на мгновение, но наши взгляды встретились. Пронизывающий взгляд глаз цвета ликера шартрез, которым меня угощала Ангелина. Резко отвернувшись, я невольно сглотнул. Меня пробрала дрожь. Не хотел бы я быть таким человеком. И играть его не буду. Такое невозможно сыграть!
… Постойте. О чем я? Я стану величайшим актером! Уж это-то я сыграю! Я выпрямился и упрямо взглянул на него. Мужчина саркастически заломил бровь. Я вытаращился на него во все глаза – как-то я не ожидал от него такой реакции. Какой-то посторонний звук вмешался в звучащую мелодию моего воображения. Неужели я не гожусь даже на простой анализ человеческого характера?...
Я вспыхнул и, поправив очки, взглянул на светофор. Красный. Он манит…
Я усмехнулся. Как бы мне окончательно не сойти с ума в этой привязанности.
Иногда я даже жалею, что родился этом веке рассудка и выгоды. Здесь нет места подвигу, романтике и яркому безумию. Только тихое и беззубое сумасшествие. А порой так хочется разорвать узы морали, устроить революцию в умах…
Хех… Как будто я смогу это сделать. Знакомые твердят мне постоянно, что я должен реально смотреть на вещи. Да, стоит, наверное, прислушаться.
День пролетел незаметно – лекции, спарринги, болтовня с друзьями…
Не сказал бы, что их у меня много. Почти все мои близкие друзья… кхм. Девушки. Сам понять не могу почему. Сколько бы я ни старался – прекрасный пол не воспринимает меня иначе. Все девушки, с которыми я встречался, говорили мне одно и то же: «Давай останемся друзьями».
«Ты не подумай, Джек, ты очень, очень-очень хороший! Просто ты немного… странноват», - каждый раз слышал я.
Да в каком месте я странный?! Я же не разговариваю с несуществующими людьми, как Джеймс, не считаю себя внебрачным отпрыском Герцога Йоркширского как Дэвид…
«Просто ты… иногда пугаешь…»
Слова очередной пассии до сих пор звучат в моей голове. Чем же я мог напугать их? Я ведь не маньяк какой-нибудь…
Кстати, о маньяках…
Я остановился. Уже давно стемнело. Конечно, везде есть освещение, да и я мало похож на девушку легкого поведения… Но как-то боязно.
Я вцепился в рукоять шпаги и твердым шагом направился в сторону дома. Вот только... Передо мной стоит выбор – оказаться дома раньше, срезав пару углов через темные переулки или же топать в обход и оказаться у своей обители на часа три позже…
Я же парень, в конце концов! Я рыцарь, твою же ж душу! Что бы я, да не справился с каким-то… Пф!
Я решительно свернул в ближайший проулок.
….
И почему же мне так везет?!
Меня ждали.
В полумраке переулка, освещаемого лишь далеким фонарем, чернела фигура. Высокий шатен средних лет в светлом плаще. Интеллигентные черты лица, исказившиеся в сумраке улицы, пугали меня не меньше, чем его звеневший безумным весельем голос.
- Ну-ка, ну-ка… Кто у нас тут?! Какая прелестная дичь… - он направил на меня оружие – большой тесак, подобный тем, что я видел в учебниках Ангелины. – Эй, - он посмотрел на лезвие. – Как думаешь, тебе понравится кровь этого мальчика? Те девушки были невкусные, так? – он облизнулся. Его голос был приторно сладок, одержимость звучала в каждой ноте.
Плохо дело. Он псих.
Я схватился за рукоять шпаги и, освободив её от чехла в считанные мгновения, выставил её перед собой.
- О-о-о! – заверещал он, явно наслаждаясь ситуацией. – Правильно, правильно! Если жертва не сопротивляется, какая это охота?!
Он пригнулся и прыгнул на меня, стремясь ударить по ногам. Я еле успел среагировать – реальный бой был мне чужд. С трудом блокировав удар, я почувствовал, как шпага дрожит в руках – так силен был его удар. В душе медленно, но верно поднималась паника. Он вновь атаковал. Он атаковал снова и снова, казалось бы, даже не целясь. Он хотел достать меня, сломить мою волю… Хотя я понимал это, я ничего не мог сделать.
Я… я… я не хочу умирать здесь!
- Ух-ха-ха! – Мужчина резко рубанул, выбив из моих рук шпагу.
Черт тебя забери, я просто так не сдамся! Я придушу тебя голыми руками!
Острая боль пронзила предплечье. Она была настолько ярка и ослепительна, что я едва не потерял сознание. Но больше всего меня поразил вид собственной крови.
Мгновения я смотрел на пленительный багрянец, чувствуя, что в сознании медленно проплывают едва различимые образы, огибая мой разум и лишь дразня своим присутствием.
Я растерялся. И это едва не стоило мне жизни.
Когда он собирался нанести последний, добивающий удар – в сердце, между мной и лезвием его ножа возникла металлическая трость.
Будто сквозь толстый слой ваты я услышал новый голос:
- Ничего не поделаешь, придется вмешаться…
Краем сознания я отметил, что голос этот уже где-то слышал… Неясная тень заслонила меня от нападающего. Затем кто-то схватил меня за руку и прошипел на ухо:
- Бежим!
Не задумываясь, я подчинился. Не то, чтобы у меня был выбор… Я просто не хотел умирать здесь.
Я бежал за спасителем, слабо соображая, что происходит – кажется то, что я потерял столько крови, уже возымело действие. А еще я осознал со странной отрешенностью – меня спас тот мужчина в черном, которого я видел днем.
- Кто… кто ты? – выдохнул я на бегу.
- Как же много с Вами проблем, диспетчер Сатклифф, - прозвучал ответ. – Не кажется ли Вам, что сейчас немного не то время…?
Я вырвал свою руку из его хватки и остановился. Собственное дыхание было невероятно тяжелым, а он, похоже, даже не вспотел.
- Ну нет! Дальше я не пойду! Откуда я знаю, что ты не дружок того психа?! Вдруг это разыгранный вами спектакль?!
Мужчина поправил очки, холодно глядя на меня. Поправил очки тростью… Постойте. Это ведь не трость!
- Ясно… Ты тоже убить меня хочешь, - выдохнул я, глядя на секатор на окончании «палки».
- Не заблуждайтесь на свой счет, диспетчер, - спокойно произнес маньяк с секатором. – Я Вам все объясню, как только мы покинем это место.
Он пошарил в кармане пиджака и извлек оттуда ключ. Оглядевшись, он выставил его перед собой и повернул. К моему удивлению, в воздухе возникла черная дверь. Мужчина спрятал ключ в карман и открыл дверь. Посторонился.
- Проходите.
Я сглотнул. С одной стороны идти вместе с ним – ой, как неразумно… С другой, если я не пойду – он может убить меня на месте. Или оставить здесь, и меня убьет тот псих с огромным ножом. Матерь Божья, куда я встрял?!
Я вошел в дверь и… оказался в собственной квартире. Ошарашенно поглядел на маньяка с секатором. Тот изогнул бровь:
- А чего Вы ожидали, диспетчер?
- Чего угодно, только не этого! – взорвался я. – И какого черта Вы называете меня диспетчером?! Я студент!
- Да, Вы, несомненно, правы, - кивнул он спокойно. – Позвольте объяс… - он оборвал сам себя, посмотрев на мое предплечье. – Вам стоило бы оказать первую помощь, - он нахмурился. – У Вас есть аптечка?
Я устало махнул рукой в сторону ванной комнаты. Я ничего не понимаю. Ничегошеньки.
Человек с секатором решительным шагом направился в мою ванную. Я упал на кровать.
С трудом удерживая измотанное сознание, я подумал, что было бы неплохо, в конце концов, умереть во сне. Пусть расчленяет меня, если хочет. Я устал…
Я закрыл глаза, проваливаясь в небытие.
Проснулся я от прикосновений чьих-то холодных рук. Резко сел, однако те же руки вернули меня на место.
- Лежите, диспетчер.
- Какого…? – слабо взбрыкнул я, но меня удержали.
- Вы ни капельки не изменились, Сатклифф, - произнес голос над моим ухом.
- Откуда… - прошептал я убито. Этот маньяк с секатором знал мою фамилию. Он знал, где я нахожусь. Он знал, где я живу. Не слишком ли много совпадений? – Кто ты?
Глаза цвета французского ликера вновь пронзили меня холодным взглядом. Затем он резко затянул бинты, и я еле удержался от того, чтобы не покрыть его той отборной коллекцией ругательств, собранной за многие годы жизни.
И все-таки… Мне невероятно повезло. Не думаю, что он собирается меня убивать. Иначе бы он не перевязывал мои раны…
- Спасибо, - выдавил я. Мужчина поправил очки. Нахмурился.
- Полагаю, Вы уже успокоились.
Он снял пиджак и повесил его на стул. Сел на кровать рядом со мной. Внимательно посмотрел на меня и спросил:
- Вы меня помните?
- Конечно. Я видел тебя днем, на перекрестке.
Мужчина вздохнул. Сжал кулаки. Я напрягся. Неужели он хочет меня ударить? За что?
- Послушай… те, - его голос звучал глухо, как будто он старается подавить в себе какую-то эмоцию. – Меня зовут Уильям Т. Спирс.
Что-то в памяти дрогнуло. Образ… Нечеткий, но…
Я ошалело посмотрел на стену комнаты, будто увидел там что-то. Внезапно он схватил меня за руку и повалил на кровать, прижав к ней и не позволяя даже дернуться.
Я почувствовал его горячее дыхание и увидел его глаза – совершенно иной, теплый взгляд.
- Грелль… - прошептал он едва слышно, с нотами затаенной боли. – Ты не представляешь, как я скучал…
Грелль? Это имя я услышал впервые, но оно обожгло меня будто раскаленное тавро. Образы, будто груда сухих осенних листьев взметнулась в воздух, закружившись в багровом вальсе.
Да. Грелль.
Уильям осторожно целовал шею, щеки Грелля. Нежно и ласково обнимал его.
Парень же, не помня себя, полностью отдался захлестнувшим его чувствам, воспоминаниям.
- Уилл… Уилл… - это имя срывалось с его губ снова и снова. Это давно забытое ощущение… Точнее, никогда ранее не испытанное.
Он чувствовал дыхание Уильяма и стремился запомнить ощущения от каждого его прикосновения.
По всему телу его распространялись волны жара – забавно, а сейчас он более возбудим, чем прежде. А заметил ли это Уильям?
Прикрыв один глаз, Грелль постанывал, изнывая от томительного ожидания – Уилл не изменился, он остался таким же садистом, каким был. Он специально растягивал мгновения, делая желание невыносимым.
- Уилл… Уилли… давай же… - простонал Сатклифф. Спирс лишь усмехнулся, закрывая его рот поцелуем.
Резкий толчок. Острая боль.
Невероятные, безумные ощущения. Как будто в голове взорвались сотни разноцветных огней.…
Краткая вспышка - момент, когда они стали едины. Она едва не ослепила его - чувствуя, что до крови прокусил губу, парень закрыл глаза.
Кажется, для его тела и разума все это было слишком большим потрясением – сознание стремительно угасало.
Но перед тем, как потерять способность воспринимать действительность, парень осознал, что давно утраченное чувство вновь вернулось к нему…
Когда я открыл глаза, солнце уже встало. Я сел и стал искать очки.
Больно. Черт, а я уже и забыл, каково это – в первый раз.
Зато сбылась мечта идиота – я отдал свою невинность Уиллу.
Внезапно стало смешно – и я расхохотался будто псих. Впрочем, почему «будто»?
Уильям выглянул из моей кухни. Изогнул бровь.
- В чем дело?
- Уилли, - вытирая выступившие слезы, сквозь смех простонал я. – А теперь-то ты мне расскажешь, что случилось?
Уильям нахмурился. Сейчас эта очкастая зараза напялила мой халат и шастала в моих любимых тапках. Впрочем, ему я мог это позволить.
- Диспетчер Сатклифф… Грелль, - он внимательно посмотрел на меня. – Ты помнишь, что случилось?
- Надо полагать, я умер, - пожал я плечами. Странно, как будто не обо мне речь. Я ничего не чувствовал по этому поводу.
Уилл кивнул. Подошел ко мне и сунул в руки чашку кофе. Надо же…
Он сел рядом и, не глядя на меня, а скорее куда-то в пространство, он произнес:
- После того, как ты погиб при исполнении, я решил, что вправе требовать. И я отправил официальный запрос верхам по поводу твоего воскрешения. Эта процедура была одобрена, однако, имелись некие оговорки. Первая, - он загнул большой палец. – Тебя воскресят не ранее, чем через сто лет. Вторая, - загнул указательный. – Изначально ты ничего не будешь помнить о своей прошлой жизни. Третья – сообщать тебе о твоей сущности мы сможем только в случае крайней необходимости, а такая непременно должна была возникнуть. В случае, если она не возникнет – ты продолжишь жизнь смертного. Я не знал, что именно должно было произойти и, услышав, что в Лондоне объявился новый Джек Потрошитель, я поспешил сюда, подозревая, что ты можешь быть в этом как-то замешан. Например, неосознанно вернуться к прежним фокусам…
- Так непривычно слышать от тебя столько слов, - фыркнул я и, приблизившись к нему со стороны, приобнял его за плечи. – Уилли… Можно я скажу тебе «спасибо»? - я коснулся губами его виска. Его аромат… Черт, я вновь теряю голову…
Он обернулся и перехватил мои руки. Дальновидно все-таки я положил чашку на тумбу…
Уильям прижал меня к кровати. Склонился надо мной и прошептал:
- Дурак… Ты бы знал, как невыносимо было знать, что ты жив, что ты рядом, но достичь тебя я не в силах… Я наблюдал, все это время. Я ждал, сдерживаясь.
- Уилли… Скажи… - я изогнулся, прижимаясь к нему. – Тебе не… не грустно, что я… немного другой?
- О чем ты? – улыбнулся он, проведя рукой по моей щеке. – Ведь ты – это ты, кем бы ни казался.
- Имя… это имя ты придумал?
- Его придумала молва. Я лишь дал его тебе, - ответил он, касаясь губами моей ключицы.
- А я-то думал, у кого такая бедная фантазия, - хохотнул я. – Уилли, знаешь, сегодня ты неожиданно трогательный.
- Молчи, придурок… Я больше века сдерживался! – вспылил он, подняв голову. Нет, все-таки люблю я его доводить, как ни крути…. Я лизнул его щеку.
- Мне больше нравится, когда ты ведешь себя как обычно, - улыбнулся я, глядя в его глаза. С удовлетворением заметил дьявольскую искру в них. Он сжал моё запястье. Прошипел в ухо:
- Я ненавижу, когда мной пытаются манипулировать… Ты забыл?
- А я и не пытаюсь. Я манипулирую, - свободной рукой я взъерошил его черные волосы. – Скажи, Уилли… Что будет теперь? Что будет со мной? С нами?
- На тебя это тоже не похоже. С каких пор ты стал беспокоиться о грядущем?
- Уильям, - я серьезно посмотрел на него. – Двадцать один год я был совершенно другим человеком… Привыкай.
Мой начальник усмехнулся и отпустил меня. Выпрямился.
- Думаю, Сатклифф, то, что вы стали чуть более разумны, не может не радовать, - он прищелкнул пальцами, и в его руках возникла папка с бумагами. – Итак, Вы верно сказали, мы должны решить… Но, полагаю, теперь Ваша жизнь будет находиться в опасности – тот человек видел Вас и, скорее всего, он станет за Вами охотиться…
- Он всего лишь человек, - фыркнул я. Холодный взгляд Уильяма скользнул по моему лицу.
- Вы тоже, Сатклифф. По крайней мере, пока.
Я задумчиво выглянул на улицу.
Уилл так сказал. А еще он приказал мне сидеть дома потому, что моя жизнь в опасности.
Но разве я буду собой, если послушаю его?
С сожалением поглядев на порванную рубашку, я полез в шкаф в поисках чего-нибудь приемлемого. Я ведь актер, в конце концов! Я должен великолепно выглядеть на премьере!
Белая рубашка, обыкновенные светлые джинсы… Хех, ладно. Все равно они будут окрашены в благородный красный.
Начнем представление?
Жаль, конечно, что этот чертов бюрократ не вернул мне хотя бы любимую пилу – впрочем, студент, идущий по улице с подобной махиной может вызвать нездоровый интерес у публики, что, в свою очередь, грозит срывом моего дебюта. Однако, сейчас я искренне рад тому, что занимался фехтованием. Ибо, если привести шпагу в надлежащее состояние, она вполне может стать кистью художника.
Не то, чтобы я, осознав себя, стремился восстановить былую славу. Нет. Я просто хочу наказать того маленького засранца за то, что он порвал мою любимую красную рубашку. А за одно – показать ему то, как работают профессионалы.
Зазвонил телефон. Я поглядел на экран красного аппарата и улыбнулся.
- Слушаю~!
- Приветики, Джеки, - засмеялся голос сестры. – Как дела? Ты вчера вечером не брал трубку – что-то случилось?
- Я просто чуток устал, милая, - проворковал я.
- С тобой все в порядке? – после некоторого молчания, спросила Ангелина.
- Более чем, - хохотнул я. – А почему ты спрашиваешь?
- У тебя голос… какой-то странный… - она задумалась. – Впрочем, ладно. Ты видел новости? От Джека Потрошителя ускользнула жертва! На одной из улиц нашли очень много кровавых следов…
Я уже не слушал её. Теперь я точно знал, где искать этого горе-подражателя не стоит. Он трусоват – я понял это, когда появился Уилл – он не стал нас преследовать.
Я коснулся своего предплечья – оно ныло, хотя рана уже начала затягиваться. Мне еще далеко до нормальной регенерации жнеца, но, кажется, дело пошло.
- Эй, ты меня слушаешь? – недовольно спросила Анна.
- О, прости, задумался,
- Прощаю. С тобой такое редко бывает, - съязвила сестра. – И все же, я тебя еще раз прошу – будь осторожнее. Ты мой единственный и любимый младший брат.
Я вздохнул – где-то в глубине души шевельнулась совесть. Не нужно так обо мне говорить… Поэтому я решил перевести разговор в другое русло:
- Как там Винсент?
- О, отлично! Он… - речь полилась легко и свободно – она любила говорить о своем избраннике. Ну что ж, пусть… Надеюсь, хоть теперь ты будешь счастлива.
- Анна… Мне на лекции нужно, - прервал я её. – Потом поговорим, хорошо?
- Ладненько, вечером я звякну.
Ясное дело, на учебу я не пошел. Да и к чему? Я весьма искусный актер… Актриса. И чем дальше я захожу – тем искуснее.
Уилли, даже ты повелся на то маленькое представление, что я разыграл, сказав: «Привыкай». Считай меня серьезнее, ответственнее… Прощения я попрошу позже. Нет.. я буду умолять о пощаде, а ты, как всегда, оставайся невозмутимым. Поставим еще одну привычную пьесу. Но это позже.
Сейчас я должен найти этого статиста, что поднял руку на приму.
Я не знаю, где искать этого человека. Даже будучи жнецом, я вряд ли бы нашел его без «спецсредств». А их, естественно, у меня нет. С чего бы начать?
Я огляделся. Так, отлично.
Интернет-кафе.
Все-таки то, что я живу в этом времени, имеет и какие-то плюсы.
Итак, посмотрим. Убийства совершаются с августа. Это факт. Все убитые найдены в районе Уайтчапел. Жалкий подражатель! Своей фантазии нет, что ли?!
Постойте. Если он настолько хорошо изучил историю Джека Потрошителя, то почему он убивает не только гетер? Почему он напал на меня с этим ножом?
Изначально он соблюдал хронологию. 7 августа и 31 – два убийства. Еще одно в апреле – хотя его не привязывали еще к подражателю – люди не видели серии и сходств. Все правильно. Но меня он напал не по расписанию. Почему? Сегодня… Сегодня 7-е сентября. Забавно…
Я улыбнулся про себя и стал просматривать страницы дальше. Я уже был уверен, что найду его.
Он идеально копирует нанесенные Ангелиной удары. Я это понял по одному взгляду на фотографии, брошенные в Сеть. А значит – он либо долго тренировался, либо… Он тоже врач. Черт возьми, сколько клиник тут развелось за последние сто лет! Да и весь Ист-энд изменился, чего уже скрывать… Что ж, думаю, стоит прогуляться до Королевского Лондонского Госпиталя. А из-за того, что вероятность нахождения нужного человека там очень мала, я вполне могу наткнуться на него именно там. Хотя бы благодаря моему чертовскому везению. Нелогично? А кто говорит о логике?
Я издали наблюдал за зданием Королевского Госпиталя. Смертный, ты дорого заплатишь за то, что заставляешь меня ждать!
С одной стороны, было бы логично предположить, что эта несчастная копия отправится прямиком на Хэндбери-стрит, но я не думаю, что он настолько глуп. Ведь многие, очень многие уже догадались о том, что он подражает Потрошителю – более того, об этом уже трубят все СМИ. И полиция, без сомнений, будет следить за этим местом.
Охота действительно увлекает. Я облизнулся. Уилли… Можешь меня жестоко наказать – но оно того стоит.
Я не люблю ждать. Ненавижу. Но я был готов потерпеть пару часов.
И я ждал.
Вечером народу стало гораздо больше – служащие спешили как можно скорее покинуть место работы. Люди совершенно не изменились…
Боковым зрением я заметил неторопливо идущего человека. Бинго!
Другая одежда, но лицо – то самое. Темный костюм-двойка, светлая рубашка, черные туфли… Кожаный портфель, благообразный облик.
Ничтожество, которое подняло на меня руку!
Уже стемнело – но он никуда не торопился. Он шел спокойно и уверенно. На восток по Оксфорд стрит, а затем свернул на Ист-маунт… Я шел за ним, стараясь оставаться незаметным. Но даже если он и заметил меня, ничего страшного – он ничего мне не сделает. Бояться должен он.
Я знал, куда шел этот человек. Бакс Роуд. Полли. Места убийств – еще один аспект, который он изменил. Они были теми же, но в ином порядке. Но понимал ли он, что с каждым убийством место следующего будет все более очевидно? Или он намерен наконец отойти от традиций? Как бы то ни было – сегодня последний раз, когда ты вышел на сцену, несчастный.
Он свернул в темный проулок – я последовал за ним, решив не тратить драгоценное время. Что скажет Уилли, когда вернется ко мне домой и меня там не застанет? Другое дело, что непонятно, когда он вернется…
Убийца остановился. Обернулся. Увидел меня – я лишь улыбнулся в ответ.
- Надо же… Ты сам меня нашел, мальчик, - чуть хрипло произнес он. Я поправил очки и тихо спросил:
- Как тебя зовут? Почему ты подражаешь Джеку?
Он медленно вытащил ампутационный нож из портфеля. Отбросил сумку в сторону и, с нежностью глядя на лезвие, стал неторопливо оглядываться.
- Приходить одному было глупо, мальчик… Я не буду спрашивать, как ты меня нашел и зачем – твоя жизнь оборвется здесь. Я скажу тебе то, что ты хочешь знать только по одной причине. Ты будешь горд… Мое имя – Джордж Ласк… И я являюсь вместилищем черной души Джека Потрошителя…
О, как повернулось дело. Вот только не к тому человеку и не тем местом.
Теперь я буду пытать его до тех пор, пока он не пожалеет, что вообще родился на этот свет. Пока не пожалеет о том моменте, когда статист возомнил себя примой. Пока не поймет, кому принадлежит первая скрипка. Шпага не могла быть заточена до конца, а потому, когда я буду резать его плоть тупым железом, он будет страдать. В конце концов, я всегда могу использовать его собственный инструмент. А теперь… я хочу услышать твои крики!
Я сорвался с места, наотмашь ударив его шпагой, целясь при этом в шею. Если бы он не отступил, то лезвие, даже будучи тупым, распороло бы его горло своим острием, с которого я, естественно, снял защиту. Тело двигалось свободнее – ведь раньше оно было просто тренированным, тогда как сейчас я имел многолетний опыт сражений. Не доведя шпаги до крайней точки замаха, я резко изменил направление её движения, на сей раз целясь уже в корпус.
Острие пропороло ткань его пиджака и рубашки, оцарапав его торс. Взвизгнув, Ласк отшатнулся – он явно не был готов к полноценному сражению. Я выпрямился, с усмешкой посмотрел на него. Лизнул кровь, оставшуюся на лезвии, глядя в его глаза, сейчас полные животного страха. Это чувство... Волны жара распространяются по телу, сердце поет, предвкушая увертюру стонов и криков. Скоро все окрасится багрянцем. Очень-очень скоро…
Дрожь.
Волнение.
Возбуждение.
- В чем дело, старик? – спросил я весело. – Ведь это ты только что называл себя вместилищем души Джека Потрошителя, разве нет? Это ты сказал, что моя жизнь оборвется здесь. Выходит, ты мне лгал?
Он попятился. Запнулся о свою сумку и упал, но все же пытался отползти:
- Н-не трогай меня… - лепетал он, растеряв всю свою безумную веселость, которой напугал Джека Сатклиффа. Он привык убивать слабых, при этом воображая себя сверхчеловеком. Одно дело убивать, считая себя вершителем судеб, другое – убивать ради искусства, прекрасно осознавая, что режешь тупых животных, которые не имеют ни малейшего представления о том, что достойно зваться прекрасным. Конечно для серой массы, обыкновенных людей разницы нет – и то, и другое считается грехом…
Я склонился над ним. Вонзил шпагу в его бедро.
Именно сейчас, в данный момент, эту разницу можно увидеть. Почувствовать.
- Скажи… В тот раз ты говорил о том, что хочешь напоить это, - я пнул нож в сторону, - кровью. То есть, получается, этот нож управлял тобой, а не ты им?
- Это безумие, безумие, безумие… - забормотал он, бессмысленно глядя на меня. Я сплюнул и ударил его носком ботинка в челюсть.
- Говори! Как ты, жалкая посредственность, посмел прикрываться МОИМ именем?! – я уже сорвался на крик.
Джордж вытаращился на меня. Я усмехнулся, повернув шпагу и ощутив, как трехгранное лезвие выгрызает его плоть. Он закричал. Но никто нас не услышит… совсем никто…
- Уилли, и долго ты будешь там стоять? – спросил я, не оборачиваясь.
- Боже, сколько с тобой проблем, - из-за моей спины раздался голос Уильяма. – Я знал, что не ошибся, забрав разнарядку на эту душу, - он кивнул на Ласка, – себе.
- Ну-ну… ты слишком холоден, - надул я губы, резко выдернув шпагу. Джордж закричал громче. – И ты ничего больше не хочешь мне сказать?
Уилл посмотрел на меня. От одного ледяного взгляда его зеленых глаз по коже пробежали по коже, и внутри все запело вновь – но уже иную песню. О, как же я хочу разделить с тобой эту великолепную ночь, Уилли!
Я пнул лежащего передо мной Ласка. Вонзил шпагу в предплечье – в качестве маленькой мести за рубашку. И снова повернул. Надо же, сколько натекло крови…
Но радуйся, уродец, теперь ты приобщился к великому и прекрасному… Теперь ты весь украшен благородным красным.
С другой стороны, в человеке этого прекрасного всего пять литров, - я прищурил один глаз, - а в этом, может и все шесть, - но, тем не менее, терять её понапрасну - признак дурного тона.
Я резко выдернул шпагу и взмахнул ею – багровые капли сорвались с лезвия и разбились о стены соседних зданий. Как же я хочу украсить здесь все! И этот человек – просто идеальный сосуд с краской!
Уильям же молча наблюдал за тем, как я терзаю плоть Джорджа Ласка: сдираю кожу, разрезаю мышцы.… Я был аккуратен – старался, чтобы Джордж не потерял сознание. Конечно, он все равно умрет. Но я хотел, чтобы он прочувствовал то, чем Я отличаюсь от него.
Пусть испытает ужас, не сравнимый ни с чем.
Пусть испытает агонию – о да, я и сам много о ней знал, ведь живу уже во второй раз.
Пусть испытает благоговение, увидев мое искусство.
Я – и актриса, и актер этого безумного представления. А ты, Джорджи… Просто реквизит.
Я воплощаю в жизнь смерть и делаю её прекраснее.
И ты станешь моим шедевром.
Закончив, я удовлетворенно окинул взглядом полотно. Все оттенки красного, лоскуты кожи, мышцы… Я не врач, я руководствовался своим эстетическим восприятием. И получилось… весьма и весьма сносно.
Я поднял руки вверх – к багровой Луне. Мгновения терпкого безумия, счастья…
За спиной захлопали. Безмолвный наблюдатель аплодировал.
Я обернулся. Уильям медленно шагал ко мне, продолжая хлопать. Я улыбнулся – это моё триумфальное возвращение. И зритель, столь желанный, оценил.
Он остановился в шаге от меня. Спокойно посмотрел на меня – и резко, наотмашь, ударил по лицу.
Я пошатнулся и с удивлением посмотрел на него.
- Я, кажется, говорил, чтобы ты оставался дома, - ледяным тоном произнес Уильям. Затем схватил меня за воротник и притянул к себе. Долгий и прекрасный поцелуй. Внизу сладко заныло.
Я прильнул к нему и стал расстегивать его рубашку. Он не сопротивлялся, и это лишь распаляло. И плевать, что я сорвал пуговицы. Плевать, что заляпал кровью белоснежную ткань. Я снова мог дотронуться до его тела. Я коснулся губами его шеи, а затем стал легонько покусывать.
Он резко схватил меня за запястья и толкнул к стене. Прижал к ней.
- Диспетчер… Сколько же с Вами проблем… - с усмешкой произнес Уильям, проводя рукой по моей щеке, по которой сам же и ударил.
Я не ответил.
Мне было совершенно не до слов.
Рональд Нокс торопился. Как только он услышал, что начальство ищет его, и он поспешил на зов, ибо знал, что с Уильямом Т. Спирсом шутки плохи. Уже сколько лет вместе работали…
Рон влетел в кабинет без стука – совершенно забылся, ибо уж слишком срочно вызвали его, и слишком страшное лицо было у курьера.
- Рональд Нокс по Вашему… - слова застряли в горле. Спирс же, не отрывая взгляда от отчета, произнес:
- Нокс, покажите новому сотруднику его рабочее место.
- Полагаете, я сам его не найду? – фыркнул молодой шинигами. Рон рассматривал его с открытым ртом – уж слишком все это было странно и пугающе. Затем новый сотрудник повернулся к нему и улыбнулся:
- Джек Сатклифф, будем знакомы.
- И зачем? – устало спросил Уильям, заходя в кабинет «новичка».
- Актрисой я буду лишь для тебя. Но и все остальное время я тоже могу провести в игре, ведь так? – прищурился Алый Жнец.
- Скажешь им когда надоест? – изогнул бровь Уильям.
- Может быть, - обнимая его шею, хохотнул Грелль.
@темы: Мей сходит с ума, kuroshitsuji, fanfiction
-
-
31.05.2011 в 19:24Автор, это потрясающе
Моё мнение по этому сюжету ты уже знаешь, и я очень рада продолжению!=)))
Дальше будет?=Р
-
-
31.05.2011 в 20:39Спасибо!
-
-
13.06.2011 в 00:31Обожаю такие идеи.
Обожаю людей с такими идеями.
Читать приятно.
Очень красиво написано.